29 декабря 1939 года с письмом к Карлу Густаву Маннергейму обратился его бывший подчиненный по отдельной Гвардейской кавалерийской бригаде 1914 года генерал-лейтенант генштаба Николай Головин, герой Первой мировой войны, известный ученый и ревнитель военных знаний. Он начал письмо с «выражения восторга перед доблестью финского народа» и рекомендовал фельдмаршалу членов Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП), готовых вести антисталинскую агитацию.
Привожу текст письма:
6 января 1940 года начальник РОВС генерал-лейтенант Алексей Архангельский обратился с письмом к начальнику Финляндского подотдела союза капитану Федору Шульгину. Архангельский спрашивал Шульгина о состоянии и местонахождении чинов союза в Финляндии, об отношении к белым русским со стороны финнов («Осталось ли прежним или под влиянием ненависти к красным, изменилось в худшую сторону?»). Получая от многих чинов союза рапорта о готовности служить в рядах финской армии, Архангельский возлагал на Шульгина обязанность встречать прибывающих добровольцев, так как «всякое содействие финнам в их борьбе с большевиками, признавалось и признается крайне желательным».«Париж, 29 декабря 1939 г.
108 rue Michel-Ange (XVI[округ])
Ваше Высокопревосходительство,
Глубокоуважаемый Густав Карлович
Начинаю мое письмо к Вам с выражения восторга перед доблестью финского народа, который под Вашим водительством показывает сейчас всему миру пример высочайшего героизма.
В свое время, командуя в Вильманстранде русским 20-м Драгунским полком, я смог лично оценить высокие качества Вашего народа. Посему я принадлежу к тем русским националистам, от всей души и полностью признающих право Финляндии на независимость, ныне ею так мужественно защищаемую. Как русский ура националист я не могу признать в акте нападения Сталина на Финляндию проявление русской национальной политики. Я продолжаю считать, как в 1919 году, что свержение большевицкого ига на моей родине является единственным радикальным средством для создания в восточной Европе условий мирного сосуществования и развития свободных народов.
Исходя из этой мысли, я позволяю себе рекомендовать Вашему вниманию одну из наиболее полезных организаций, создавшихся в русской эмиграции. Эта организация — “Национально-Трудовой Союз Нового Поколения” создана нашей патриотически настроенной молодежью. Она не задается фантастической целью сформировать заграницей какое-то новое русское правительство, а стремится лишь к одному: помочь русским народным массам собственными силами сбросить ненавистную большевицкую власть.
Может быть Вы найдете полезным разрешить им использовать для их деятельности Финляндию как базу. Если же Вы сочтете возможным оказать и техническую помощь, то отдача их работы значительно возрастает.
При сем прилагаю краткую справку о задачах и плане работы рекомендуемой мною организации, а также о возглавляющем ее личном составе.
Пользуюсь случаем просить Вас, Глубокоуважаемый Густав Карлович, принять мои наилучшие пожелания к наступающему 1940-му году и уверения в глубоком моем уважении и преданности».
Однако в тот момент финское командование по политическим мотивам не считало возможным принимать предложения, поступавшие от русских эмигрантских организаций. Например, личный представитель Маннергейма генерал-лейтенант Оскар Энкель писал Архангельскому о том, что финская армия в существовавшем положении не может принимать на себя других задач, включая развязывание гражданской войны в СССР. Кроме того, Энкель опасался, что возобновление вооруженной борьбы «белых» против «красных» нанесет ущерб национальной консолидации финляндского общества. Вместе с тем Маннергейм советовал Архангельскому ждать, намекая, что ситуация может измениться и в будущем откроются другие возможности.
Ситуация изменилась весьма скоро — в середине января 1940 года, вероятно, в связи с тем, что надежды финского военно-политического руководства прекратить разорительную и кровопролитную войну при посредничестве нейтральной Швеции не оправдались. За первые полтора месяца боевых действий Красная армия понесла огромные потери, но СССР не собирался прекращать агрессию. Поэтому Маннергейм согласился предоставить РОВС возможности для проведения своей акции в Финляндии и принять представителя НТСНП. От «новопоколенцев» из Франции в Финляндию выехал Аркадий Столыпин, сын Петра Аркадьевича. Члены НТСНП предлагали французским военным подготовить выброску десанта в районы концлагерей НКВД в Карелии, но дерзость замысла смутила союзников. Позднее Маннергейм признавал авторитет Столыпина-младшего, отметив его участие в судьбах советских военнопленных.
Генералы Алексей Архангельский и Владимир Витковский организовали поездку в Финляндию из Франции через Швецию Бориса Бажанова, в чье распоряжение поступили подчиненные Шульгина. Так, например, офицером РНА стал Владимир Бастамов — бывший боевик генерала от инфантерии Александра Кутепова и Марии Захарченко-Шульц, подпоручик РОВС в кадрах Марковской артиллерийской бригады. Кроме того, русские служили в рядах финской армии — корнет Лабинский, член НТСНП Куксинский и другие. Из Великобритании прибыл летчик-истребитель князь Эммануил Голицын, зачисленный в учебно-тренировочную эскадрилью. В феврале на фронте погибли братья Алексей и Юрий Феоктистовы.
Замысел Бажанова и Шульгина заключался в том, чтобы создать несколько подразделений из военнопленных под общим названием «отряды Русской народной армии». Они должны были выступить на фронте и затем «обрастать» перебежчиками, постепенно расширяя оперативную зону. Планировалась и заброска партизанских групп в прифронтовой советский тыл. Маннергейм отнесся к затее скептически, полагая, что еле живые военнопленные, чудом избежавшие смерти, не пожелают вновь отправляться на фронт. Но Бажанов верил в свои способности — и привлекательность агитации против сталинских колхозов и НКВД.